После безвременной кончины собственника «Сибантрацита» Дмитрия Босова осиротевшей группе компаний, как отмечают эксперты, явно не хватает твердой мужской руки. Но еще больше, возможно, твердого мужского слова, которое раньше выполнялось, а теперь, когда у руля руководства встала вдова Катерина, покрывается угольной пылью.
В Новосибирской и Кемеровской областях, где «Сибантрацит» черпает миллиарды долларов из недр, группа еще при Босове взялась за осуществление целого ряда соцпроектов, однако сегодня при новой хозяйке метла метет, похоже, в другую сторону.
Социальные проекты холдинга сокращаются, данные покойным обещания зависают в воздухе. Так, например, фактически прекратил свою деятельность учрежденный при инициативе Дмитрия Босова благотворительный фонд «День Первый», который весной взялся помочь российским регионам с дефицитными тогда тестами на коронавирус и медицинскими аппаратами. Несколько бортов с гуманитарным грузом благотворительная организация действительно доставила из КНР, но позже СМИ предположили, что фондом закуплены несертифицированные китайские тесты которые якобы еще неточны и неэффективны.
Однако деятельность фонда фактически можно назвать прекращенной одновременно с жизнью основателя, не смотря на то, что его учредителем значилась и до сих пор значится Катерина Босов. Последняя акция на сайте благотворительного фонда «День Первый» отмечена 27 апреля.
На фронте борьбы с COVID-19 группа «Сибантрацит» отметилась также возведенным в поселке Линево Новосибирской области мобильным госпиталем на 100 койко-мест, который весной был передан в ведение местной райбольницы. Но сегодня главный врач «Линевской РБ» Оксана Смирнова не отвечает на вопросы журналистов о том, сколько в настоящее время в находится палаточном госпитале пациентов, советуя направлять запросы по этому поводу в областной Минздрав. По информации местных изданий, в начале июня там было 15 человек, но сейчас информация о его работе, судя по всему, скрывается, и находятся ли там в настоящее время вообще пациенты, не известно. Об открытии госпиталя в апреле сообщили несколько десятков федеральных и новосибирских СМИ, а о том, как он реально функционирует и функционирует ли вообще, так никто и не рассказал. Согласитесь, странно для компании, которая так любит рассказывать о своей благотворительной деятельности.
Между тем жителей Линево больше волнует не коронавирус, а угольная пыль, которая заполонила городок, как считается, из-за расположенной практически в черте города железнодорожной погрузочной станции, которая принадлежит «Сибантрациту», и находящемуся неподалеку «Разрезу Восточный». По Сети гуляют видео настоящих угольных «торнадо», нередко поднимающихся над городом.
При этом информация о статистике легочных и кардио-заболеваний в местной больнице также не раскрывается.
Зато известна статистика риэлторов: люди в последние пару лет начали активно распродавать свое жилье, которое здесь резко упало в цене. В этом ракурсе «социальная ответственность» компании в виде ковид-госпиталя, работа которого, по сути, засекречена, выглядит, по сути, как насмешка, для жителей поселка Линево.
Хитрости медийного камуфляжа от компании «Сибантрацит»
Недавно жителям здешнего Искитимского района, не без участия «эффективных менеджеров» был приподнесён еще один «подарок» в виде техногенной катастрофы: от сильнейшего оползня с отвалов местного угледобывающего предприятия «Сибантрацита» возле села Елбаши пострадала природа и земли – с лица земли исчезло озеро «Светлинское» и было засыпано русло протекавшей реки.
А возле «Разреза Кийзасский» в Кемеровской области терпению жителей сел Бородино и Темензы вовсе пришел конец: три десятка жителей вышли из своих домов и перекрыли трассу, по которой курсируют самосвалы «Сибантрацита» – в знак протеста против производственной политики угольной группы.
На «Кийзасском» год назад горняки Босовых также допустили сход мощного оползня с отвалов и тоже причинили огромный ущерб природе и населению, который до сих пор фактически не устранен.
В частности, оказалось нарушено течение реки Большой Кийзас, что уже привело к экологическому бедствию. В ответ представители «Сибантрацита» пытаются показать, что ситуация не так плоха, а прилагаемые ими усилия по восстановлению разрухи якобы уже дают результат.
Однако, по словам жителей, директор разреза Андрей Борщевич выдает желаемое за действительное и идет чуть ли не на прямой подлог. Как они утверждают, вода сама пробила себе путь через завалы, изменив русло. И сейчас активисты требуют от «Сибантрацита» восстановить русло в прежнем виде.
Примечательно, что местные власти в Кузбассе в течение долгого времени лояльно относились к экологическим нарушениям со стороны угольщиков, но чаша терпения, видимо, оказалась переполнена и у чиновников. Приехав на этой неделе на место экологического бедствия в поселок Мыски, заместитель губернатора Кемеровской области Панов, отвечающий в администрации за экологию, убедился, что многое о чем жалуются местные жители правда. Не обнаружилось и зеленых насаждений, которые, по отчетам нарушителей, якобы были высажены на месте схода грязевого селя вместо поверженных деревьев.
«Природоохранные мероприятия нужно выполнять так, чтобы люди вообще не знали о работе угольных предприятий, – сказал замгубернатора. – Неправильно, когда все слышат взрывы, видят облака угольной пыли, черную пленку на поверхности воды и слой штыбы на дне…
Между тем, на днях директор ООО «Разрез Кийзасский» Борщевич взялся утверждать, что течение реки большой Кийзасс, засыпанное на протяжении километра, восстановлено, а в пострадавшую реку запущено 150 тысяч мальков, купленных на деньги провинившихся угольщиков.
О количестве выпущенных мальков сказать трудно, поскольку руководство «Сибантрацита» почему-то не сняло на видео момент выпуска мальков в озеро, хотя всегда освещает подобные такие мероприятия, что заставляет жителей сомневаться в объемах работы. Всегда можно сказать, что мальки не выжили. Также как почти все погибли саженцы деревьев. В этом вполне мог убедиться побывавший здесь замглавы региона Панов. Он также почти не обнаружил на месте схода селя деревьев, якобы высаженных компанией.
«Что касается восстановления леса, то и тут всё пока печально, – констатировал Панов. – Из посаженных осенью саженцев кедров, елей и сосен, живых почти не осталось».
Странно, что Панов сказал, что деревья не выжили. А высаживались ли деревья вообще? Какой смысл их высаживать на угольной «подушке»? Похоже, что компания не вывезла с места аварии сошедшие отвалы с разреза (даже огромные металлические опоры предпочли «похоронить» в завалах, не став их вывозить) и не завезла на их место плодородную почву.
Не по этой ли причине Панов не решился встретиться с жителями и экологическими активистами, перегородившими дорогу? Что бы он ответил, если бы они спросили его и про не восстановленное русло реки, и про якобы высаживавшиеся деревья и про «погибших» мальков? Должен был признаться, что руководители «Сибантрацита» ввели его в заблуждение? По их версии, рекультивационные работы были «выполнены в полном объёме и на эти цели было выделено 110 млн рублей».
Что мешает региональным властям проводить реальные, а не формальные расследования техногенных аварий на предприятиях «Сибантрацита»?
Ведь прежде тот же Панов утверждал, ориентируясь на отчеты «Сибантрацита», что мероприятия по рекультивации выполнены. А самих участников несанкционированной акции он назвал в своем Фейсбук «провокаторами», собравшихся под надуманным предлогом. Выходит, Катерина Босов предоставляла липовую отчетность и вводила региональную власть в заблуждение, рапортуя о работе над производственными ошибками, повлекшими значительный ущерб для экономики и экологии этого субъекта?
Получается, руководство «Сибантарцита» может использовать так называемые «социальные проекты» для создания благоприятного имиджа и отвода глаз от варварских методов добычи угля без соблюдения экологических требований. И если при Дмитрии Босове на «социалку» выделялись значительные средства, то при Катерине Босов компания перестала тратиться даже на выстраивание «потемкинских деревень»?
Даже заместитель губернатора должен был заметить, что на месте схода отвала, где, по его словам, образовалось «рукотворное» (!) озеро, работали всего три человека, убиравших остовы деревьев. И это в момент чиновничьей инспекции, о времени которой заранее знали в «Сибантраците»! А ведь с момента аварии прошел целый год!
В развитых странах крупные компании создают целую экосистему в местах промышленного производства. Они не только тщательно соблюдают требования экологической безопасности, но и вкладывают в развитие территорий, а не прикрываются фиговыми листками «соцпроектов». Не выкачивают исчерпаемые ресурсы, снижая издержки за счет экономии на экологической безопасности и компенсациях местным жителям. Деятельность таких структур наносит ущерб государственным интересам страны, ведет не к развитию, а к деградации территорий, на которых ведется добыча.
Надзор в отношении «Сибантарцита» и подобных ему «капиталистов» должен быть ужесточен до такой степени, чтобы природные богатства приносили пользу стране, способствовали росту благосостояния граждан, а не только набиванию карманов оборотистых дельцов и олигархов.
Мыски
