ООО «Арктическая горная компания» (АГК) и УК «Востокуголь» (группа компаний «Сибантрацит») стали мишенями массированной судебной атаки со стороны фирм, загодя выкупивших права истребования взятых ответчиками кредитов и прочих долговых обязательств. Ко всем эти фирмам, судя по всему, имеет отношение 31-летняя Катерина Босов – вдова бывшего владельца «Сибантрацита» Дмитрия Босова, трагически погибшего в мае этого года.

Получается, что новый руководитель сама банкротит компании, совладельцем которых является. Если на эту деталь обратят внимание правоохранительные органы, то действия вдовы олигарха могут быть расценены как преднамеренное банкротство и квалифицированы по ст. 159 УК РФ (мошенничество).

«Спящие» против должников

После трагической гибели Дмитрия Босова все – от простых шахтеров до гендиректоров компаний холдинга – понимали, что окажутся невольными участниками битвы за его наследство с непредсказуемым финалом. Ситуация осложнилась тем, что долги «Сибантрацита» на момент самоубийства Босова едва ли не превысили рыночную стоимость актива, а кроме того, холдинг попал под внушительные штрафные санкции от Росприроднадзора.

Именно этот штраф в размере 600,479 млн руб., выставленный «Арктической горной компании» за незаконную добычу угля на Таймыре, вынудил Босова «оптимизировать» структуру холдинга и первым делом он начал выводить из АГК наиболее ценные активы. Босов исключил компанию из участников ООО «АГК – Диксон» (стоимость 320 млн руб. на момент сделки) и ООО «Разрез Лемберовский» (171,5 млн. руб.). Потом начал переговоры о продаже АГК с бизнесменом Романом Троценко (который поначалу был готов купить компанию со всеми обязательствами, только ради лицензии). И наконец, выкупил на «контролируемых кредиторов» все коммерческие долги АГК.

Происходило это примерно так: АГК, скажем, в 2017 году задолжала компании «Северный проект» 37 млн руб. за поставленное дизтопливо. Поставщик подал в суд, и суд этот, разумеется выиграл. Isova Investments Ltd. – кипрский офшор Босова, через который он владел долей в АГК и выступал финансирующей стороной проекта – по идее, должен был профинансировать компанию для погашения долга. Однако Дмитрий Босов поступает неординарно: он выкупает долг на подконтрольное ему же ООО «Призаливное». Потом «Призаливное» подает в суд на банкротство АГК , после чего стороны заключают мировое соглашение с рассрочкой платежей. Естественно, никто никому ничего не платит, поскольку денег на это Isova не дает. И возникает ситуация «замороженного банкротства» – то есть, при необходимости, «Призаливное» может разорвать мировое и снова «выкатить» АГК судебное требование о немедленном и полном возврате долга.

О связи этой компании с Босовым говорит хотя бы тот факт, что в 2010 году олигарх упоминался как владелец Призаливного нефтеносного участка на Сахалине. А сегодня единственным учредителем «Призаливного» в реестре юрлиц значится кипрская (опять же) компания Goldhawk Investments Limited. Более того, должность гендиректора ООО «Призаливное» занимает некая Наталия Дегтярева, и она же возглавляет ООО «Мегапорт», 100-процентным учредителем которого является босовская компания ООО «Аллтек »!

По теме

По такой же схеме на, судя по всему, не чуждые Босову компании кредиторов переводились другие долги АГК. Например, держателем кредита ООО «Углетранс» на сумму 800 млн руб. становится LINEKO INVESTMENTS Ltd, единственный учредитель которой – ALLTECH INVESTMENTS Ltd. Право требования по долгу 13,5 млн долл. от ОАО «ММП» получает ООО «Востокуголь-Диксон» (75% принадлежит Ardimio Trading Ltd., еще одной кипрской фирме). А самый весомый долг 46 млн. долл. переходит от упомянутоей выше Isova Investments Ltd. к компании Greenwood Holdings (Overseas) Ltd. О связи последней с офшорной империй Босовых может говорить хотя бы тот факт, что секретарём кредитора (который по законодательству Кипра выполняет часть функционала директора) является компания CYPROSERVUS CO. LIMITED – участник корпоративной структуры и Isova, и Ardimio.

Зачем всё это делалось? А затем, судя по всему, чтобы, подобно спецслужбам, создать армию «спящих», и в один момент, если понадобится, гарантированно обанкротить АГК – выстрелив «залпом» судебных исков.

Какого именно момента ждал Дмитрий Босов, мы уже не узнаем никогда; возможно, «спящие» просто ждали финального вердикта по спору с Росприроднадзором. Однако после его смерти вдова олигарха немедленно нашла применение этой «армии». Ее вполне можно было использовать для нейтрализации нежелательных претендентов на наследство мужа. А особенно «рискованные» в этом смысле активы – АГК и УК «Востокуголь» – и вовсе обратить в «кэш» на своих кипрских счетах.

Однако просматривающаяся аффилированность компаний-истцов может сыграть с наследницей «Сибантрацита» злую шутку – ведь преднамеренное банкротство своих же компаний в России (и не только) является уголовно наказуемым деянием. А, изучив документы, можно сделать вывод, что доказать эту аффилированность не так уж и сложно.

«Замужество» с офшорами

С Катериной Ястребовой, своей третьей женой, Дмитрий Босов познакомился в 2016 году. Выйдя замуж за олигарха Катерина из модного бизнеса перешла в угольный, заняв должность сначала гендиректора ООО «СА Логистик», а затем – коммерческого директора группы «Сибантрацит». После случившегося ЧП она объявила себя председателем совета директоров «Сибантрацита», распространив релиз, согласно которому все остальные члены совета проголосовали за её кандидатуру единогласно.

Однако, как сообщило издание РБК, особых вариантов у членов совета на тот момент уже не было: перед смертью Дмитрий Босов перевел практически все активы «в семью», на Кипр. «Сибантрацит» оказался в собственности кипрских структур Alltech Investment и Averiko, владельцем АГК стала Isova Investments Ltd., а компании ООО «Востокуголь-Диксон» и ООО «Разрез Лемберовский» на 75% принадлежат кипрскому же Ardimio Trading Ltd.

Причастность миллиардера к двум последним кипрским компаниям никогда не афишировалась, и, как заведено в регистре Кипра, тайны их бенефициаров надежно скрыты. Однако процессы с участием и Ardimio, и Isova свидетельствуют о том, что представители этих фирм всегда действовали в интересах Дмитрия Босова и его супруги.

Судите сами. Компания «АГК-Диксон» (позже название сменилось на ООО «ВостокУголь-Диксон») была создана в 2017 г., её учредителями являлись АГК (51%) и Александр Исаев (49%). Фактически сразу после создания на «АГК-Диксон» начали выводиться активы АГК, и в конечном счете в 2018 г. сама АГК вышла из числа учредителей АГК-Диксон. Этот выход, как следует из протокола внеочередного собрания от 3 апреля 2018 г., был одобрен участником АГК – компанией Isova. При этом свободная доля «АГК-Диксон» продается по номинальной стоимости компании Ardimio, а доля Исаева в ходе увеличения уставного капитала размывается с 50% до 25%. Все эти данные легко находятся в СПАРК. Казалось бы, при чем тут Isova?

По теме

Аналогичная история произошла с ООО «Разрез Лемберовский»: на момент создания его участниками были АГК (равными долями в которой на тот момент уже владели Босов и Исаев) и «Янская горная компания» (ЯГК), полностью принадлежавшая Исаеву. Но в 2018 году АГК выходит из состава участников «Разреза Лемберовский», её доля по номиналу (за 9999 руб.) продается компании Ardimio – при рыночной цене «Лемберовского» в 171 миллион! А доля ЯГК (то бишь, Исаева) точно так же размывается до 25%. И снова сделка проходит при согласовании компании Isova.

А после гибели Дмитрия Босова, в июне, Isova подает иск к Александру Исаеву и к гендиректору АГК Вадиму Бугаеву на возмещение убытков, якобы причиненных компании их действиями. Но даже далекий от корпоративного управления человек задаст резонный вопрос: а где же в это время была сама Isova (то есть Босов), как собственник АГК и финансирующая сторона? Не она ли выделяла деньги на работы, которые оказались «незаконными»? И не уместнее ли в этой ситуации говорить о ее собственной ответственности? Но именно этой ответственности Катерина Босов, похоже, сейчас пытается избежать!

«План Б» в подсудном действии

У вас остались сомнения в аффилированности компаний-истцов и в их подконтрольности тогда Дмитрию Босову, а сейчас – Катерине? Тогда вот ещё факты. Через месяц с небольшим после гибели мужа, 19 июня Катерина Босов публично заявляет о почти свершившейся продаже компании «ВостокУголь-Диксон» структурам Романа Троценко. Предмет сделки – те самые 75% акций, которые контролирует Ardimio Trading Ltd.

Впрочем, вскоре компания AEON Романа Троценко распространила информацию о том, что сделки не будет. Переговоры о покупке угольного проекта приостановлены до урегулирования всех споров между наследниками Босова и его бывшим бизнес-партнером Исаевым, говорилось в пресс-релизе.

Ну, и наконец, вишенка на этом юридическом «торте». Если внимательно изучить материалы судебных слушаний, к примеру, по искам Isova к Исаеву и Бугаеву, то обнаружится, что представителем кипрской компании везде выступает адвокат Владислав Сайфуллин – член коллегии «Столичный адвокат», глава которой Игорь Макаров входит в совет директоров «Сибан

Подобная схема связей компаний может лечь в основу уголовного дела

Подобная схема связей компаний может лечь в основу уголовного дела

трацита»! А председателем совета, как мы помним, себя объявила Катерина Босов.

И вот теперь, в конце августа, ООО «Призаливное» обратилось в суд с заявлением о расторжении мирового соглашения с АГК. Ранее свою претензию на долг в размере 45 943 548 долларов США выставила Greenwood Holdings (Ov erseas) Ltd. Параллельно УК «Востокуголь» в судах атакуют подконтрольные Катерине Босов ООО «Разрез Восточный», ООО «Аллтек» и АО «Сибирский Антрацит».

Что это, если не спланированное преднамеренное банкротство?

Цель этой нехитрой операции, думается, совершенно понятна. В случае банкротства АГК и УК «Востокуголь» и других компаний их активы могут уйти в распоряжение самой Катерины Босов. Как говорится на бизнес-сленге, компании таким образом выводятся «в кэш», поскольку активы поступают в офшоры в распоряжение их реального владельца.

Но произойти это может лишь в том случае, если суд не по каким-то причинам не заметит признаков аффилированности истцов с вдовой погибшего олигарха. В судах представители Катерины Босов категорически отрицают какую-либо ее связь с фирмами-кредиторами. А признаки эти, что называется, налицо. Доказательства лежат, что называется, на поверхности. Если от кого-нибудь из участников процессов появится по этому поводу заявление в правоохранительные органы, то они просто легко могут перейти из плоскости хозяйственных споров в уголовную сферу. Поскольку преднамеренное банкротство собственных компаний – это уже мошенничество чистой воды.